Мат

 

МАТ

    В конце мая, трогая молодые еловые лапки на территории ВНИИЖТ, я ожидал деловой встречи и в расслаблении, необходимом перед долгими переговорами, думал о предстоящем лете, о жизни, по-всякому расправляя веревочки мыслей и готовясь перед разговором о совсем другом и практичном – грамотно смотать их все в клубок до следующего раза, когда предоставится возможность поговорить о них с друзьями или как-нибудь зафиксировать. Мимо меня проходили на обеденный перерыв различные железнодорожные сотрудники, и часто резко в уши ударяла матерная речь. Веревочки моментально обрывались и запутывались. Мат был разный. Мужской и женский. То заливисто-разухабистый, то скучающе-удрученный, то словесная жвачка: мняблянахблямня, то отдельные ноты, напоминающий мусульманские распевы Корана: иуллабллялла, то отрывисто-животные восклицания: йгав-йнах-блля-рргав. Соответственно тембру голоса и владению речью, эрудиции и общественному положению. Мат был подростковый, фрейдистского плана; озабоченный профессиональный и глуповатый секретарский; рабочий мат, состоящий только из специализированных терминов и междометий с редкими предлогами; мат так ни о чем – о природе с птичками. Мат обо всем. Вот об этом-то, подумал я, точно нужно что-нибудь написать. Ну, болезнь же.
    Все мы представляем себе тот язык, на котором разговаривает большая часть советского народа. Более того, в той или иной степени его употребляем. В постсоветское время нормам культуры большое внимание не уделяется – отчасти потому, что "мировому сообществу" культурная Россия не нужна (и более того — совершенно не нужна), а другая причина – наши руководители просто не понимают, с чего бы такое состояние дела нужно корректировать? разговаривают там себе внизу как-то, да и ладно.
    Для постсоветского человека, только что вылезшего на свет Божий из альтернативного мира, оно все и есть ладно. Какое там культурное наследие? Я вот для чего представился с возвышенным рассматриванием еловых веточек – правда ведь, глупо как-то?.. Мат у нас действительно разговор, и я не нахожу подобному явлению аналогов ни в других странах, ни в другие исторические времена. То, что русский человек способен, как известно, "материзовать" все части речи, кроме предлогов (зато их заменяют междометия), — это свидетельствует о большой культурной зрелости народа. (Я как-то раз в шутку даже сделал небольшое описание матерных числительных и обосновал их употребление для описания любых количеств). Фантазии по части мата у нас сильны, и в жизни каждого русского есть период, когда он в этой области пытался упражняться и изощряться. То есть, мат вырос на русском языке, а не наоборот. Вопрос только один – с какой целью это делается? Понятно, что виртуозные матюки – это определенная стилизация, стилистика языка, литературно совершенного. Выяснив, в чем причина появления этой стилизации, мы определим действительную суть мата, как он появился и для чего "предназначен".
    Ответ на этот вопрос прост для меня. Для начала достаточно вспомнить, в каких ситуациях человек пользуется матом. Я матерюсь и не всегда могу сознательно удержать себя от мата только в критически-нервных ситуациях, требующих снятия нервного напряжения – как правило, когда я веду машину и нахожусь в ситуации, близкой к аварии, или негодую по поводу неприятной ситуации. Но матерюсь я достаточно редко, потому что ограничиваю себя пониманием того, что мат – это плохо, некультурно. А все равно прорывается. Те, кто в меньшей степени ограничивает себя – матерятся в подобных ситуациях часто; те, кто не ограничивает совсем – постоянно. У тех, кто не считает нужным ограничивать или не задумывался над этим, мат входит в привычку и становится частью речи. У человека совершенно некультурного мат замещает нормальные слова, и это удобно – не нужно запоминать много слов. И это очень интересно – наблюдать за такой трансформированной речью. Человек подсознательно сокращает затраты энергии на память, упрощает свою речь и делает ее эмоционально выразительней, экспрессивней. Кроме выражения ярости, негодования (что понятно и естественно), он выражает матом удивление, одобрение, удовольствие, удовлетворение (последнее наиболее парадоксально).
    Еще интересней наблюдать за процессом этой трансформации. Человек достаточно культурный подбирает матерные выражения для замены нормальных оборотов речи, при этом иногда стесняясь, иногда сравнивая варианты и выбирая "лучшие", фантазирует. Иногда он употребляет мат для достижения практических целей – то есть разговаривает на нем с теми, для кого иной язык непонятен. Некультурный не тратит на все это время, у него все просто и безыдейно.И вот, в молодом возрасте человек, не приученный к мату, говорит на нем достаточно ломко и скомканно, но с возрастом и опытом мат ошлифовывается и становится привычным элементом речи. В среднем возрасте (тридцать-сорок лет) мат достигает наибольшего совершенства и расцвета. То есть, по-леонтьевски рассуждая, приходит период цветущей сложности. В этот период человек так же, как и физически — тоже рождает себе подобных (увлекает матом молодых его поклонников). Потом, соответственно, интерес к мату теряется; более или менее культурные люди от него отходят и пользуются все реже (наступает период упадка энергии и осмысления – "что такое хорошо и плохо"), а некультурные просто теряют энергию без всякого осмысления.
    Для чего культурный человек стремится пользоваться матом и почему это в таких масштабах происходит в России? Естественно, как и все у нас, это нужно рассматривать в аспекте историческом. Когда интеллигент и человек физического труда меняются местами в иерархии, когда все в "пролетарском" государстве становится с ног на уши – понятное дело, быть "рабочим" становится престижно и выгодно. Одним из атрибутов человека физического труда является невысокий интеллект, и, следовательно, невысокая культура речи. Это не обязательно, но закономерно. Но в чем причина низкой культуры рабочего? Условно говоря, в 90% случаях, невысокий интеллект – это следствие, а не причина занятия физическим трудом. Бытие определяет сознание. Но если об этом не думать, то человек смешивает понятия и не понимает причин явлений. И если главное для него – занять "правильное" место в иерархии, или удобно себя чувствовать в этом "нетрадиционном" обществе, то он выбирает именно бескультурье. В том числе, помимо всего прочего, и мат. Ему хочется быть "пролетарием", но он не понимает того, что "пролетарство" не есть бескультурье, оно – преобладание в деятельности физического труда, а не грубости. И вот, слышишь, — "а хуле ты п….шь — интеллигенты не матерятся – вон, НН интеллигент, а говорит, как мы". В том-то и дело, что НН либо никакой не интеллигент, либо не определился, кем он хочет быть – интеллигентом или пролетарием в не лучшем значении этого слова. Вообще, каждый мальчик в детстве проходит период самоутверждения, в котором он сближается с плохими парнями. Некоторые осознают, что не стоит переходить границу, а некоторые этими парнями становятся.
    Иногда, бывает, пользуешься матерными словами для того, чтобы тебя понял определенный контингент. Ну, это как в современных аудиторских отчетах после специализированных терминов ставится перевод их на другом языке. Для отсутствия разночтения. Иногда для подчеркивания степени критичности ситуации вворачивается словечко, чтобы была понятна эта степень. – Аа, вот так даже? оо, понятно теперь… Ведь последние слова погибающих летчиков и моряков – как раз об этом.
    Но вернемся к "рассмотрению предмета". Потребность в резких выражениях – вещь эмоциональная. Животные в критических ситуациях кричат, кто как умеет. Если не умеет или нельзя – сбрасывают напряжение другими способами. Есть юмористический рассказ о том, как полоумный ученый вырастил подопытному человеку хвост, потому что наблюдал за котами и счел, что хвосты у них предназначены для снятия стресса. (Этот рассказ кристально философский, он — о непонимании причин явления и его сущности. Он и завершается напоминанием о том, что, не поняв причин, не следует браться за сущность, ибо она может проявить себя совсем по-другому). В результате подопытный использовал хвост по другому назначению – например, бил им комаров. С точки зрения физиологии – мат вещь нужная, замечательная, и не надо путать мозги всякими заглушками тем, что там какая-то темная энергия высвобождается, младенцы не такие рождаются и вода от мата не так замерзает. (Это все действительно может происходить, но причины тут духовного порядка, а не физического – чем выше духовный уровень человека, тем болезненнее в его сознании противоречие между матом и этим уровнем). Матерные слова тем и "хороши", тем и запечатлеваются в сознании, что они резки и коротки, и тем самым удобны для экспрессии.
    Не забудем и о паразитных междометиях – в косноязычной речи при привычке к мату, как правило все слова-паразиты заменяются короткими матерными словечками – теми самыми "бля" и "нах" в различных вариациях.
    А теперь о духовном противоречии. Другая причина воздействия мата на сознание и врастания в память – это нарушение табуирования. Что такое табу и табуирование – об этом написано достаточно много, и тема раскрыта хорошо. Что такое адреналин и его необходимость для организма – тоже всем известно. Нарушение табу – это и есть восполнение баланса адреналина. Поэтому мат и есть упорядоченное нарушение запретной темы. Мат – это же не только "про мать". Это словесное разрушение темы традиций материнства, родственных отношений, любви, человеческой иерархии вообще. Мат затрагивает все наиболее чувствительные, уязвимые сферы человеческих отношений, и туда "бьет". В этом его и "цена". Все пять слов – они вот что убивают: 1 и 2. Традиции стыдливости в отношении детородных органов (кстати, их сокрытие также вопрос гигиены, а не только табуирования). 3. Родительские и родственные отношения, акт зачатия. 4. Любовь, семья. 5. Традиционные отношения мужчины и женщины, иерархия общества.
    Естественно, когда человек пользуется грязными словами для обозначения всего вышеперечисленного, так или иначе вся его жизнь в его подсознании – грязна, все лучшее в ней заранее принижено. Круг замыкается. Но это уж я о другом; это "что касается личного", и об этом много сказано.
    Как известно, среди европейских народов первенство по крепким выражениям удерживают испанцы, считающиеся наиболее набожным народом; в их ругательствах фигурирует Богоматерь, ее поведение и принадлежащие ей вещи. У итальянцев тоже есть немного. Но Христос, насколько мне известно, не упоминаем – люди не решаются тронуть Бога, это предел. Эти ругательства чрезвычайно грязны, но просты по сути, относятся к обычному быту. Это – уровень, "бытовуха". Ну, худшее, что видишь – грязь, продажные женщины – о том и ругаемся. У немцев вообще, — большего, чем "шайсе" и не придумано. Слабаки, а еще на всю Европу замахивались. То же почти и у двух англоязычных народов и производных от них – "fuck" с вариациями, и не больше. Ну какое же это ругательство? "Трахаться", по-нашему – это подростковый жаргон. На таком уровне это и воспринимается. И, понимая необходимость ругательств, эти грубости сразу окультуривают. Американцы, практически подходя к делу, объясняют на современных менеджерских курсах для иностранцев, как правильно употреблять слово "fuck", в каких ситуациях и с какой интонацией. Говорите правильно: не "ффак", а "фаак, фааак"… "Это надо, так люди расслабляются". Но даже и к "motherfucker"-у относятся со смехом, и не стесняются сразу же сделать подобное элементом культуры; ведь действительно, "трахнуть маму" — это прикол для современного общества. Юродствование, "стрессоотводы". Злости, грязи в этом очень немного.
    В России же еще в девятнадцатом веке затрагивали и Бога, и Богородицу, и душу. (Но лишь в конце века, после развития разрушительных тенденций; попробуйте-ка так себя вести в религиозном обществе). Это – высшее, все; употребляя эти понятия вместе с матом, духовно опуститься ниже нельзя. И "употребляются" понятия Бога и души – сознательно, неотвратимо – вот вам, получите! Нельзя, произнося эти слова – не представлять ужаса ситуации. И, если бы в церкви с алтаря проповедовались бы другие высшие ценности – и их бы, несомненно, "вынесли" таким же образом. То есть, европейцы – дети по сравнению с нами. А с какими интонациями это произносится! Вообще, в Постсоветии "козлом" назвать, "петухом" – уже "хватит". До глубин, до подкорки. "Новые традиции".

    Так не отражена ли в мате и степени его распространения, укорененности в быту – сама суть нашего народа и его история? С одной стороны, мы имеем на бытовом уровне понятия самого высокого порядка, с другой – оскверняем их самым жестоким и дикарским образом. Так мы поступили и с самим нашим государством, и, я считаю, это совершенная аналогия.
    К середине девятнадцатого века Россия имела все, что было свойственно другим великим государствам того времени – и масштаб, и армию, и аристократию, и законы, и поэзию с литературой. При этом общий уровень интеллектуального развития как высшего, так и низших сословий соответствовал европейскому. В восемнадцатом-девятнадцатом веке прекрасно сочетались наряды, блеск золота, просвещенность – и войны, колонии и работорговля, и резня по любому поводу, и нищета и бесправие простолюдинов. По степени свободы большинства населения – Россия, пожалуй, и кое-в чем впереди будет. Серьезная разница между Россией и Европой была в двух вещах: во-первых, в количественном отношении аристократии, интеллигенции и остального населения; во-вторых, в продолжительности времени, за которое такой уровень был достигнут. Европа прошла падение античности, средние века, феодализм, Реформацию и несколько революций; Россия "прорубила окно" в Европу в начале восемнадцатого века и не имела удовольствие испытать как следует ничего из перечисленного. И еще один момент. В России не было собственной философии и философских школ, то есть традиции собственной мысли.
    Отсюда многие парадоксальные данные российской статистики девятнадцатого века, не говоря уже о веке двадцатом. Правящая группа, вообще мыслящая часть населения страны очень незначительна в соотношении с общей численностью населения. И что должно было получиться в результате уравнивания прав? Вы знаете, а в освободившихся колониях данные еще интереснее. Там интеллектуалов вообще по одному-двое, а демократия и парламент давались этим странам сразу. Поэтому получались чудеса. Я, конечно, не стану равнять Россию-советский союз и Камбоджу-Кампучию, но — "что-то в этом есть"; — минус ну треть, ну четверть населения. (Пол Пот учился в Сорбонне). Бокасса – майор французской колониальной армии, провозгласил себя императором, короновался по наполеоновской церемонии. Сев на трон, ел своих политических соперников; человек был запасливый – хранил их в холодильнике, чтобы к каждому ужину. Мандела с женами превратил сырьевое государство в бандитский общак (тоже внимательно подумайте, к чему я это).
    Как вы думаете, что будет, если посадить восемнадцатилетнего паренька в кресло директора завода? А поставить на генеральскую должность в действующую армию? Он чрезвычайно быстро усвоит суть дела, основные задачи, которые он должен выполнить, и начнет действовать немедленно, эмоционально и рискованно, принимая решения не на основании опыта, а по ситуации. Будет играть скулами и делать мужественное лицо, втихаря плакать в подушку, влюбляться в симпатичных девушек-коллег, верить сплетням и байкам, доверяться изображающим из себя знающих, честных и порядочных, радоваться сиюминутным успехам и пропускать мимо сознания значительные события. В конце все прийдет к логическому финалу — уволят.
    Вот так оно и получилось. Итог закономерен: Россия проиграла в европейских войнах. Нам не повезло, как американцам; у нас не было водной преграды, благодаря которой американцы, при всей их неопытности и невежественности, отбились. Больше нас повезло и Китаю – он тоже был от осиного гнезда подальше. Ну, а мы – тут, рядом. Плюс обернулся минусом – из Европы мы получили культуру, а потом от Европы же не смогли ее уберечь.
    Русский – везунчик. Ему свалилось счастье быть русским, а не, скажем, поляком, литовцем, малайцем, арабом. Не австрийцем, венгром, русином, чехом; не говоря уже — прусаком, тирольцем, моравцем, саамом, мордовцем и любым другим представителем народа неродившегося государства. Ему очень скоро достался немыслимый культурный и политический уровень. Но он вышел на него простаком, "кандидом". Он еще пьянствовать и куролесить по-культурному не научился, а ему сразу — Пушкина, Гоголя, Достоевского и управлять пол-Европой, со всеми поляками и литовцами. И грохнули со всех сторон. Не сразу и придушили-то, а в три приема – 1854, 1905, 1917. И к вбрасыванию в страну диверсантов-революционеров Россия оказалась не готова. А в области духовной сразу – "православие, самодержавие, народность". И совершенно не успев этого понять и прочувствовать, и выдержать во времени сразу же – все на помойку, и в грязь лицом, и в рабство, и в лагеря. Что это для неподготовленного?
    Русский ответил так, как и должен был ответить. Если на слуху и на виду он знает про Бога и душу, умных и богатых людей, и у него сложились в сознании ценности семьи, брака, дружеских отношений – для этого всего нужна система, которую нужно охранять и поддерживать, выдерживать срок, чтобы выработался иммунитет от болезней нормального общества и внешних поползновений. Если ему говорят на ухо, что все это гадость и дрянь, и потом все это летит в тартары и заменяется какими-то суррогатами – "грабь награбленное", "религия-опиум", "семья-ячейка общества", "секса нет", "за родину и сталина", "слава капээсэс" — вот тогда он и низводит все это – в ничто, в мат. Он "отругивается" от непонятного, неестественного, от того обмана, которому он не верит, от разочарования в государстве, в нормальной жизни, во всем. А потом вводит это в обиход, в образ жизни. Вот такая речь в такой жизни кажется ему нормальной, соответственной.
    И ненормальность этой речи, уровень и смысл ее у нас большинство просто не понимают. Люди как-то не придают значения тому, что все общественные решения принимают интеллектуалы, и эти решения высказываются в нематерной форме. Не понимают, что нормальная литература и деловая лексика – не матерна. А ведь человек, принижающий в своей речи – а, следовательно и естественно – в сознании – высшее, что он имеет, не ощущает этого высшего своей целью, направленностью. Поэтому матерящийся человек интеллектуально бесперспективен.
    Но одно дело тот, кто это понимать не может, или по должности — не должен. (Хотя, в моем представлении, каждый человек должен стремиться быть интеллектуалом – но этого нигде массово не бывает, и ничего, живем). Хуже, если должны понимать – по статусу; но не понимают. Да сколько их и осталось-то, понимающих, после всего этого коммунизирования…

    Для государств и политических деятелей, желающих, чтобы Россия оставалась в нынешнем состоянии, достаточно не подсказывать нашим руководителям и "интеллигентской прослойке", что мату нужно противодействовать. Не сообщать им, что нужно хотя бы принять нормальные законы и нормативы, как это было даже в советском союзе, и требовать их исполнения. Глубина ситуации видна хотя бы из того, что не слышно ни одного Левши, бормочущего, что "англичане ружья кирпичом не чистят", и звучит дрянь из уст наших "первых лиц"; богатых людей, пытающихся казаться аристократами; пишущих людей, пытающих казаться писателями; снимающих на видеокамеру, пытающих казаться режиссерами; собирающих информацию людей, пытающихся казаться журналистами; вообще, людей, пытающихся показать, что они стремятся к чему-то высокому и духовному. Ну и ладно, пусть матерятся. Это для людей других; мыслящих – всегда индикатор; это значит – либо уровень такой, либо по заказу работает; так научили его говорить серьезные люди. — Ведь бензоколонке нужны заправщики, а живущему за счет сырья государству – лесорубы, нефтяники и слесари, ну и торговцы и бухгалтеры для обмена сырья на товар; — вот это и есть заказ. Он оплачивается.
    Но ничего вечного не бывает, и не вечны ни косность, ни глупость. Как только людям дается интеллектуальная свобода – они ее выбирают, и идут в направлении высших ее ориентиров. Иначе не было бы никакого прогресса в науке и культуре. Люди не матерящиеся, несмотря ни на что, у нас тоже есть.

    Отмечена особенность русского мата – это глаголы, указывающие на совершённость действия. Тут вам и констатация факта, и отношение высказывающего к событию. Не "пойдите", не "пойдете", не "пойти ли вам" — а "пошел", "пошли". Сделавшие свой неинтеллектуальный выбор в отношении мата, – будьте уверены, вы давно уже пошли. Но, в отличие от известного направления без возврата, у вас еще есть шанс вернуться.

2010 г.